Предназначение этого веб-сайта – бесплатно предоставлять тексты и видеозаписи проповедей для пасторов и миссионеров всего мира, но особенно стран третьего мира, где мало, или вообще нет никаких богословских семинарий или библейских школ.

Тексты и видеозаписи этих проповедей с сайта www.sermonsfortheworld.com теперь ежегодно попадают приблизительно на 1 500 000 компьютеров в 221 стране. Кроме того, сотни других людей смотрят видеозаписи на YouTube, но вскоре они покидают YouTube и переходят на наш веб-сайт. YouTube приводит людей на наш сайт. Тексты проповедей предлагаются на 46 языках, и каждый месяц попадают примерно на 120 000 компьютеров. Тексты проповедей не защищены авторским правом, поэтому проповедники могут использовать их без нашего разрешения. Пожалуйста, нажмите здесь, если вы хотите узнать, как можно начать вносить ежемесячное пожертвование для оказания нам помощи в этом великом деле проповеди Евангелия по всему миру.

Всякий раз, когда вы пишете д-ру Хаймерсу, сообщайте ему в какой стране вы живете, а иначе он не сможет вам ответить. Адрес электронной почты д-ра Хаймерса: rlhymersjr@sbcglobal.net.

Это будет биографическая проповедь. Я хочу рассказать вам историю обращения Адонирама Джадсона (1788-1850). Особый интерес его обращение, должно быть, вызовет у молодёжи, выросшей в церкви. Его жизнь может послужить прекрасной иллюстрацией того, как “церковные дети” могут после долгой борьбы стать обращёнными.

Адонирам Джадсон принял решение стать миссионером-первопроходцем, будучи одним из тех, кто в числе первых в Северной Америке был послан в качестве миссионера. 19 февраля 1812 года Адонирам и Энн Джадсон отплыли с мыса Код, штат Массачусетс, в Индию. Оттуда они понесли Евангелие в Бирму (ныне Мьянма). Джадсонам, как первым миссионерам в этой полностью языческой стране, в которую миссионеры никогда ранее не отправлялись, предстояло пройти через тяжёлые лишения, тюремное заключение, а также семейные трагедии. Тем не менее, Джадсон никогда не поколебался в своём посвящении тому, чтобы завоевать этот языческий народ для Христа, и сделать первый перевод Библии на бирманский язык. Каким образом Адонирам Джадсон превратился в такого сильного христианина? Читая о его жизни, я убедился, что в основании его христианской жизни лежит пережитое им в молодости, ещё до того как он отправился на миссионерское поле, истинное обращение. В этой проповеди я буду очень широко использовать книгу Кортни Андерсона, К Золотому Берегу: Жизнь Адонирама Джадсона (Judson Press, издание 1987 года).

Его звали: Адонирам Джадсон-младший. Его отец, Адонирам Джадсон-старший был конгрегационалистским служителем старой закалки. Его отец был человеком, которого молодой Адонирам боялся больше всех. Этот человек внушал к себе благоговение, и одно это вызвало у его сына страх перед ним. У него практически отсутствовала способность к юмору или смеху. Он был настолько суровым и строгим, что мог сравниться в этом с Самим Богом. На самом деле, в представлениях молодого Адонирама, личность его отца мало чем отличалась от личности Бога.

Адонирам научился читать, когда ему было всего три года. По этой причине, отец был склонен считать, что мальчик, когда вырастет, станет кем-то великим, и отец не уставал повторять ему об этом. Его отец был всего лишь бедным пастором, но ему хотелось, чтобы его сын достиг намного большего, чтобы он стал служителем большой церкви Новой Англии. Он надеялся, что его сын добьется славы и успеха, которыми он сам никогда не обладал.

В детстве Адонирам читал всё, что только попадало ему в руки, начиная с книг, которые были в библиотеке его отца, и кончая романами и пьесами, которые в были популярны то время. Тем не менее, он был весьма активным и энергичным. К тому моменту, когда ему исполнилось десять лет, он уже был состоявшимся математиком, а также успел изучить основы греческого и латинского. Его отец сказал ему: “Ты очень [способный] мальчик, Адонирам, и я надеюсь, что ты станешь великим человеком”. Эти слова произвели на него глубокое впечатление. “Я надеюсь, что ты станешь великим человеком”.

В то время в собрании отца произошел ужасный церковный раскол. В конце концов, его семье пришлось переехать в другой город, где его отец стал пастором другой небольшой церкви. Тем не менее, Адонирам питал большое уважение к примеру своего отца: никаких не компромиссов.

Адонирам чувствовал, что его предназначение – стать оратором, поэтом, или государственным деятелем, подобно Джону Адамсу – это должно было быть что-то связанное с книгами и обучением, что-то, что принесло бы ему признание и славу, и увековечило бы память о его имени.

Он всегда хотел быть по-настоящему благочестивым. Но как он мог быть настоящим христианином и при этом стать кем-то великим? Пока он лежал больной в постели, он, казалось, слышал голос, прозвучавший в его сознании: “Не нам, не нам, но имени Твоему дай славу”. Никому не известный сельский пастор – вот чья слава будет звучать в вечности, хотя здесь о нём никто и не слыхал. Мир ошибался, выбирая своих героев. Мир ошибался в своих оценках. Слава никому не известного сельского пастора на самом деле больше, притом настолько больше, что любое другое мирское достижение покажется совсем незначительным. Только эта слава одержала победу над могилой. “Не нам, не нам, но имени Твоему дай славу” звенело в его мыслях. Он сидел выпрямившись на больничной койке, будучи шокирован этими странными мыслями.

Вскоре, однако, он прогнал эти мысли. Но то переживание, хотя и было кратковременным, но оказалось настолько сильным, что осталось в его памяти до конца его жизни.

В возрасте шестнадцати лет Адонирам был уже готов поступать в колледж. Хотя отец Адонирама сам был выпускником Йеля, тем не менее, он не послал туда своего сына, наверное, потому, что он находился слишком далеко от дома. Не послал он своего сына и в Гарвард, несмотря на то, что он находился от них всего в пятидесяти милях, потому что Гарвард уже становился всё более и более либеральным. Вместо этого, преподобный Джадсон отправил своего сына в Колледж Род-Айленда, в Провиденсе. Вскоре после поступления Адонирама в этот колледж, его переименовали в “Университет Брауна”. Преподобный Джадсон знал, что это было здравое, библейское учебное заведение. Преподобному Джадсону казалось, что в этом колледже Адонирам будет в безопасности.

Ввиду того, что Адонирам уже знал латынь, греческий, математику, астрономию, логику, ораторское искусство, этику, его сразу приняли не на первый, а на второй курс. Учителя сразу же обратили на него внимание. В конце учебного года президент колледжа направил его отцу письмо, в котором назвал Адонирама “весьма приятным и перспективным сыном”. Когда преподобный Джадсон читал это письмо, его сердце переполняла гордость за своего сына.

Очень быстро студенты колледжа обнаружили, что, хотя Адонирам и был сыном служителя, его очень мало интересовали молитвенные собрания, которые проходили там два раза в неделю. Вместо этого он выбрал общение с необращённой молодёжью колледжа и стал в этой среде очень популярным.

Вскоре Адонирам подружился с молодым человеком по имени Джейкоб Эймс, который был на год старше его. Эймс был талантливым, остроумным и очень популярным – но он был не христианином, а деистом. Они стали очень близкими друзьями с Адонирамом, и влияние Джейкоба было настолько сильным, что Адонирам вскоре стал таким же неверующим, каким был и сам Джейкоб Эймс. Если бы отец в Адонирама знал, что он стал деистом, он бы незамедлительно забрал его из этого университета. Преподобный Джадсон презирал либерализм, унитаризм и универсализм, но хуже всего он относился к деизму. Деисты полностью отвергают Библию. Единственное во что деисты верят – это то, что Бог существует, однако вовсе не касается всего, что связано с человечеством. Они отвергают Христа как Сына Божия, не верят в рай или ад, не верят в искупление Кровью Христа. Но преподобный Джадсон не знал о том, что Джейкоб Эймс, друг Адонирама привёл его сына в такому заблуждению и неверию.

Джейкоб Эймс был лидером той молодежи, с которой ныне “зависал” Адонирам. Эти ребята вместе учились, вместе посещали с девушками вечеринки, вместе общались и играли. Эту молодёжь христианство не интересовало. Они обсуждали, как однажды они станут великими писателями, драматургами, актерами. В Америке они станут Шекспирами и Голдсмитами Нового Света. Все те религиозные убеждения, которые отец Адонирама так тщательно насаждал в своём сыне, полностью исчезли. Джейкоб Эймс “избавил” Адонирама от старых верований его отца, и дал ему свободу в поисках богатства и славы.

И всё же Адонирама не покидало нелёгкое чувство вины. Отвергнуть Бога своего отца означало для него то же, что и отвергнуть самого отца, перед которым он по-прежнему глубоко преклонялся в своём сердце. Он боялся неодобрения со стороны отца, и потому никогда не говорил о своём неверии, когда в перерывах между семестрами приезжал из колледжа домой.

Адонирам стал в своем классе лучшим студентом. Его даже выбрали как наилучшего среди выпускников, и предоставили ему честь быть главным выступающим на прощальном собрании выпускников колледжа. Как только он узнал, что его удостоили этой чести, он побежал в свою комнату и написал: “Дорогой отец, я заслужил это. Твой любящий сын, А.Д.” По окончании церемонии вручения дипломов, занимая самое почётное место, Адонирам сказал прощальную речь перед слушателями, среди которых были его гордящийся своим сыном отец а также его мать.

Итак, в свои девятнадцать лет, Адонирам готов был заняться делом своей жизни. Однако он понятия не имел, чем ему заняться! Он вернулся домой и каждое воскресенье вместе с отцом и матерью посещал церковь. Его родители не знали, что ныне он уже неверующий. Всякий раз, когда он присоединился к своему отцу и матери во время семейной молитвы он чувствовал себя лицемером.

С каждой неделей он становился всё более и более беспокойным. Он всё размышлял о тех честолюбивых замыслах, которыми он поделился с Джейкобом Эймсом. И в то лето он, в конце концов, решил уйти из дома и отправиться в Нью-Йорк. Там он собирался познакомиться с людьми, имеющими отношение к театру. Там, хотел научиться писать пьесы для постановки на сцене. Он знал, что его отец и мать считали Нью-Йорк самым греховным городом в Америке, современным Содомом. Он знал, что они считали театр адским притоном греха и разврата. Но он считал, что его родители были чересчур ограниченными.

Вскоре он уже был готов отправиться в Нью-Йорк. Его родители отреагировали на это так, как если бы он сказал им, что собирается лететь на Луну! Они не понимали, что в его жизни наступил момент, когда он уже решил отбросить их руководство, и действовать и думать самостоятельно, как взрослый. Именно в те дни отец предложил ему пойти учиться, чтобы стать служителем. Когда Адонирам услышал это, он пришёл в ярость и рассказал родителям всю правду. Их Бог уже не его Бог. Он больше не верит Библии. Он не верит в то, что Иисус – это Сын Божий.

Его отец пытался вразумить его, но безуспешно. Его мать плакала и причитала, следуя за ним из одной комнаты в другую. “Как ты можешь так поступать со своей матерью?” – причитала она. Ее возлюбленный Адонирам отверг Бога и избрал дьявола. Он слышал, как она рыдала и молилась о нём всякий раз, когда он только заходил в дом.

Шесть дней Адонирам мирился с этим. После чего он сел на лошадь и направился в сторону Нью-Йорка. Однако, когда он прибыл туда, то обнаружил, что это не был тот рай, о котором он мечтал. Там его никто не ждал и не предлагал работу. Он пробыл там всего лишь нескольких недель, после чего с отвращением и удрученный он уехал оттуда.

Когда день уже склонялся к вечеру, он въехал в маленькую деревню. Найдя гостиницу, он отвёл лошадь в конюшню, и попросил хозяина поселить его в номер. Гостиница была почти полной. Там оставалась только одна комната. Хозяин предупредил его, что его комната будет находиться рядом с другой комнатой, в которой находится молодой человек, который был весьма болен, и, может быть, даже умирал. И это обстоятельство может причинить ему ночью некоторое беспокойство. “Ничего”,– ответил Адонирам, он не собирался отказываться от возможности хорошо отдохнуть ночью только лишь из-за того, что из соседней комнаты иногда могут доноситься какие-то звуки. Хозяин предложил Адонираму ужин, а затем показал ему его комнату и оставил его там. Адонирам лег в постель и стал ожидать, когда придёт сон.

Но спать он не мог. Он слышал тихие звуки, доносящиеся из соседней комнаты, приходящие и уходящие шаги, скрип доски, приглушенные голоса, стоны и вздохи. Эти звуки не особо мешали ему, как впрочем, и мысль о том, что возможно этот человек умирает. Смерть была распространённым явлением, к которому Адонирам в Новой Англии был привычен. Такое может случиться с кем угодно, в любом возрасте.

Что его тревожило, так это мысль о том, что человек в соседней комнате, возможно, не был готов умирать. А был ли он сам готов? Такие мысли появлялись в его голове, в то время как он лежал в полудрёме. Он задавал себе вопрос: “каким же образом он сам предстанет перед лицом смерти”. Его отец принял бы смерть с радостью, для него это была открытая дверь в вечную славу. Но для Адонирама, как для неверующего, смерть была дверью в яму, в которой было пусто, во тьму, где в лучшем случае прекратится существование, а что в худшем? Мурашки пробегали по его телу, когда он начинал думать о могиле, о медленном разложении мёртвого тела, тяжести земли лежащей на гробе, похороненном в могиле. Возможно ли, что в нескончаемых столетиях больше ничего уже не будет?

Однако другая его половина смеялась над этими полуночными мыслями. Что бы подумали его друзья в колледже, узнай они об этих ночных страхах? И самое главное, что бы подумал об этом его друг, Джейкоб Эймс? Он представил себе, как бы Эймс смеялся над ним, и ему стало стыдно.

Когда он проснулся, в окно светило солнце. Вместе с темнотой улетучились и все его страхи. Ему трудно было поверить, что этой ночью он чувствовал себя таким слабым и боязливым. Он оделся и спустился вниз, чтобы позавтракать. Он отыскал хозяина и заплатил по счёту. Затем он спросил, не стало ли лучше молодому человеку из соседнего номера. “Он умер”,– ответил хозяин. Тогда Адонирам спросил: “Вы знаете, кто он?” Хозяин ответил: “О, да. Это был молодой человек из университета Брауна. Его звали Эймс, Джейкоб Эймс”. Его лучший друг, неверующий Джейкоб Эймс, вот кто оказался тем, кто умер в ту ночь в соседнем номере.

Позже Адонирам уже не мог припомнить, как он пережил последующие нескольких часов. Все, что он помнил это то, что в течение какого-то времени он оставался в гостинице. Наконец он покинул гостиницу, и отправился оттуда верхом на лошади, двигаясь как будто в тумане. Одно слово продолжало пульсировать в его сознании – “погибший!” В момент смерти, его друг, Джейкоб Эймс был потерян – напрочь потерян. Потерян в смерти. Потерян для своих друзей, для мира, для будущего. Потерян, как теряется, пропадает дым, растворяясь в воздухе. Если личные убеждения Эймса были верны, то ни в его жизни, ни в его смерти не было никакого смысла.

Но что, если Эймс ошибался? Что если Библия в своём буквальном значении была истиной и Бог как личность реально существует? Тогда Джейкоб Эймс оказался навеки погибшим. И на данный момент, Эймс уже знает, что он ошибался. Но каяться Эймсу теперь было бы уже слишком поздно. Зная о своём заблуждении, Эймс уже сейчас испытывает невообразимые муки адского пламени. Все шансы на спасение теперь потеряны, потеряны навечно. Такие мысли проносились в сознании потрясённого Адонирама. Адонирам думал о том, что смерть его лучшего друга в соседнем номере гостинницы не могла быть простым совпадением. Он думал о том, что всё это Своим провидением устроил Бог его отца, что это ни в коем случае не было случайностью.

Неожиданно Адонирам ощутил, что Бог Библии – это Бог, который реально существует. Он повернул свою лошадь и отправился домой. Его путешествие длилось всего лишь около пяти недель, но за эти пять недель то, что начиналось как отвержение руководства со стороны своих родителей, превратилось во внутренние конвульсии, сотрясавшие его душу. Теперь он находился в глубоком смятении, смертельно опасаясь за свою душу. Домой он вернулся уже пробуждённым грешником.

В это время дом его отца посетили два служителя. Они предложили Адонираму поступить в новую семинарию, которая только недавно открыла свои двери. И вот в октябре он поступает Андоверскую теологическую семинарию. Он был ещё необращённым, и потому был зачислен в качестве особого студента, а не как кандидат на служение. Будучи уже там студентом, он начал читать Библию на языках оригинала – на еврейском и греческом. К ноябрю сомнения стали покидать его, и он уже мог написать, что он “начал питать надежду на то, что ощущает возрождающее влияние Святого Духа”. На второй день декабря – день, который навсегда останется в его памяти, – он стал обращённым и посвятил всю свою жизнь Богу. С этого момента он уже в буквальном смысле был новым человеком. Он навсегда забросил свои мечты о мирском успехе, и просто задал себе вопрос: “Каким образом я мог бы более всего угодить Богу?”

Это обращение имело чрезвычайное значение, поскольку привело Адонирама к тому, чтобы стать первым иностранным миссионером в Бирме. После прибытия на миссионерское поле, Адонирам Джадсон, изучив значение греческого слова “baptizo”, стал баптистом. Он отправился в Бирму в то время, когда на этой языческой земле ещё не было ни одного миссионера. Несмотря на тяжёлые лишения, тюремное заключение, а также семейные трагедии, включающие смерть двух жен и нескольких детей, Адонирам Джадсон никогда не колебался в своём посвящении тому, чтобы завоёвывать погибшие души для Христа, и полностью перевести Библию на бирманский язык. Как мы молимся, чтобы кто-нибудь из молодёжи нашей церкви, подобно Адонираму Джадсону, пережил истинное обращение и впоследствии всю жизнь служил Христу. Д-р Джон Р. Райс (1895-1980) написал песню, которая в совершенстве описывает обращение Адонирама.

Усладами жизнь окружал я, сокровищ в поту добивался,
   Но мир сверх разуменья, нашёл только я в Иисусе...

Хвалился делами напрасно, Нет сил, грех сковал меня властно,
   Святой Дух превозмог, дал лекарство. Отдал я грехи Иисусу...

Я противился Божьему Слову, Дух же звал, и настаивал снова,
   Я, покаявшись, стал на дорогу, с Иисусом, дорогим Иисусом.
Мой грех весь прощён целиком, От цепей его освобождён,
   Теперь сердцем я посвящён, Иисусу, и только Иисусу.

О Христос, за любви обновленье, за растущие благословенья,
   И от страхов за освобожденье, я хвалю и люблю лишь Иисуса.
Мой грех весь прощён целиком, От цепей его освобождён,
   Теперь сердцем я посвящён, Иисусу, и только Иисусу.
(“Иисусу, и только Иисусу” д-р Джон Р. Райс, 1895-1980).

Пожалуйста, встаньте и споём номер 5 с вашего песенного листа – “Немного не убеждён”.

“Немного не убеждён” – поверить Христу, “Немного не убеждён” – открыться Ему;
Кажется, вот говорит душа: “Дух уходи, и не мешай,
Коль будет время послушать – я позову”.

“Немного не убеждён” – жатва прошла! “Немного не убеждён” – гибель пришла!
“Немного не” – какая польза? “Немного не” – это провал!
Печальны и горьки звуки вопля, “Немного не” – и пропал.
   (“Немного не убеждён” Филипп П. Блисс, 1838-1876).

(КОНЕЦ ПРОПОВЕДИ)
Вы можете читать проповеди д-ра Хаймерса каждую неделю в Интернете
на www.realconversion.com. Нажмите на “Проповеди на русском языке”

You may email Dr. Hymers at rlhymersjr@sbcglobal.net, (Click Here) – or you may
write to him at P.O. Box 15308, Los Angeles, CA 90015. Or phone him at (818)352-0452.

Молитва перед проповедью д-ра Крейгтона Л. Чана.
Соло исполняемое перед проповедью м-ром Бенджамином Кинкейдом Гриффитом:
                “Говори в тиши мне” (Э. Мэй Граймс, 1868-1927; с изменениями пастора).